MBY рассказывает о завершении многолетней экспедиции Pole2Pole на парусной яхте Pangaea. На первом этапе лодка доставила швейцарского путешественника Майка Хорна в Антарктиду, и он в одиночку пересек Белый материк через Южный полюс на лыжах под кайтом. После этого Pangaea отправилась в Северный Ледовитый океан, где Майк Хорн вместе с норвежцем Борге Оусландом преодолели ледовую шапку планеты через Северный полюс.
Последний этап экспедиции начался в Номе в конце лета. Это не совсем обычный поселок с обилием баров и магазинчиков по скупке золота: в поисках него любители приключений все еще стремятся сюда. Летом они живут в палатках на берегу моря и обычно моют золото небольшими драгами, однако встречаются и плавучие платформы с экскаваторами, ведь глубины здесь небольшие — до 5 м. В Номе мы простояли около недели, на борту кипела работа. Заправились топливом и водой, закупили на месяц продуктов из расчета около $ 25 в сутки на человека. В экипаже нас двенадцать: Майк Хорн с Яциком, Лорой и Себастьяном пришли сюда на Pangaea из Японии, остальные прилетели из Анкориджа. После выхода на яхте случилась серьезная поломка: ночью отказал водяной насос охлаждения одного из двигателей, и его нужно было менять. Утром мы встали на якорь недалеко от поселка Теллер, чтобы дождаться, пока один насос доставят из Нома, а другой (запасной) переправят из Анкориджа в соседнюю деревню Вэйлс, где в разгар «холодной войны» американцы хотели построить базу подводных лодок.
Сейчас сезон горбуши, местные жители сушат сети и вялят рыбу прямо рядом со своими домишками.
После первого же перехода один из нас, оператор Арне, решил вернуться домой. Его мучила жестокая морская болезнь, и он боялся, что будет только хуже. Так и не сделав фильм о Майке, Арне отбыл обратно в Швейцарию.
Последний день лета. Оставив за кормой острова Диомида, мы вышли в Чукотское море. Погода стояла на удивление хорошая: было все еще тепло (я даже ходил по палубе без майки!), а вода в Беринговом проливе +13 ºС. Местные говорят, что зимой пролив перестал замерзать, и теплолюбивая рыба постепенно мигрирует к северу.
Прошлой ночью «полетел» авторулевой, и, чтобы отремонтировать его, мы легли на курс к мысу Надежды, где находится один из самых удаленных поселков на Аляске. Здешние инуиты живут рыбалкой и до сих пор охотятся на китов с гарпунами на небольших лодках, обтянутых шкурами нерпы. Однако их традиционный уклад жизни все же постепенно меняется, и ездовых собак теперь заменили снегоходы.
Яцик быстро починил авторулевой, и в тот же день мы покинули Аляску, взяв курс на северо-северо-запад. Когда Pangaea пересекала полярный круг, Майк вышел на палубу с бутылкой красного вина и после короткой молитвы Нептуну вылил его в море, испросив тем самым покровительство владыки и разрешение на безопасный проход.
Ветер скис, идем по линии разделения дат под двигателями на 10 узлах, перескакивая из первого во второе сентября и обратно. Глубины небольшие, около 50 м, много птиц, встречаются киты. Температура воды понизилась до +11 ºС, на вахтах стоим вдвоем трижды в день по два часа.
Вот уже и Восточно-Сибирское море; прошли в 60 милях восточнее острова Врангеля и в 30 милях от острова Хералд. Материк удаляется, а глубины все еще не превышают 120 м, зато вода +5 ºС, и пропали птицы. Часто попадаем в полосы тумана. На палубе сыро и довольно холодно, воздух +2 ºС. Майк готовится к походу на Северный полюс и уже несколько дней неторопливо пришивает к капюшону куртки полоску меха. От Нома прошли уже более 700 миль и, возможно, через сутки встретим первый лед.
Вышел из строя анемометр на мачте, перешли на ручной прибор. Кроме того, выяснилось, что у нас нет карт для высоких широт — ни электронных, ни бумажных, зато из Норвегии регулярно поступают сводки по ледовой обстановке. Черная тяжелая вода и такое же небо, кажется, сливаются на горизонте воедино. Мы поднялись уже до 70º с.ш., а льда все нет. Наша задача — доставить Майка и Борге как можно ближе к Северному полюсу. Пока планируем достичь 85º, и если это получится, Pangaea станет первой яхтой, которая поднялась так далеко на север.
Небо прояснилось, выглянуло солнце, но его быстро сменили серые сумерки. В этой бесконечной серости теряешь чувство времени и путаешь вахты.
В который раз вышел из строя авторулевой, и теперь лодкой можно управлять только с палубы, стоя за штурвалом. Ночью появился первый дрейфующий лед: я проснулся от знакомого еще с Антарктиды звука трущихся о борт льдин. Теперь будет не так скучно стоять вахты.
Пересекли 82º с.ш., стараемся держать курс строго на полюс. Повсюду ледовые поля, но пока еще достаточно много открытой воды, поэтому их можно обходить. Майк хочет добраться уже до 86º с.ш. С каждым днем льда все больше, и если мы заберемся слишком далеко, то, вероятно, вообще не сможем выбраться. Похолодало, хлопьями валит густой снег, видимость резко ухудшилась. Решили остановиться на ночь и переждать непогоду; причалом послужил большой торос, за который завели носовой конец.
Утром получили новую ледовую сводку: по ее данным нам нужно было пройти около 100 миль на восток до крупной полыньи, а затем повернуть на север и попытаться подняться до 85º с.ш. Трудно поверить, что мы сможем пройти туда и вернуться, но благодаря энергии Майка продолжаем двигаться, ломая полуметровый лед. На верхней краспице бизани всегда стоит впередсмотрящий, который указывает рулевому курс. Наша 150-тонная яхта с ходу пробивает ледяные перемычки на открытой воде. Порой ее корпус сотрясается от мощных ударов, а когда находишься внутри, кажется, что еще чуть-чуть — и он расколется, словно скорлупка.
Попали в очередную полосу тумана, и весь такелаж моментально оброс белыми иголочками, превратившись в пушистую елку. Часто встречается блинчатый, похожий на лепешки, лед. А еще однажды нам попался лед в виде замерзших шариков размером с мячик для тенниса. Такое впечатление, что это пузыри воздуха, поднимаясь из глубины, замерзли у поверхности.
Вечерний свет в Арктике особенно красив. Воздух прозрачен и чист, горизонт краснеет, а темная вода вспыхивает яркими бликами. В ней, как в зеркале, отражаются льдины. Иногда вдали появляются облака, напоминающие вершины островов: быть может, первые исследователи Арктики принимали их за еще не нанесенную на карты землю?
Водозаборные патрубки системы охлаждения забивает шуга, поэтому часто выходит из строя генератор и перегреваются двигатели. Но в целом погода нам пока благоволит, и Pangaea уверенно переходит из полыньи в полынью. Хотя пик разрушения льда в Арктике и приходится на сентябрь, мы удивляемся, что в этих высоких широтах так много открытой воды. Некоторые полыньи настолько обширны, что их дальний берег неразличим.
В одном месте нам предстояло пробить массивную перемычку. Удар за ударом яхта молотила толстый неподатливый лед, и когда мы почти уже прошли, под днище попала огромная льдина, накренившая судно на правый борт. Работая двигателями, мы почти час пытались сойти с нее. Когда наконец удалось, мы увидели, что полынья, куда мы с таким трудом пробивались, оказалась тупиком, а проход за нами уже закрылся. Здесь сильные течения, поэтому лед быстро дрейфует и обстановка моментально меняется. Мы оказались в ледовой ловушке. Майк нервничал.
Выбраться из западни удалось лишь спустя четыре часа, потратив полтонны топлива. Было раннее утро, мы легли в дрейф, Майк собрал команду и сказал, что дальше идти на север опасно. Если яхта застрянет, придется зимовать во льдах. То, что у нас нет навигационных карт, — это полбеды. Хуже, что мы не можем точно соотносить местоположение Pangaea с ледовой картой, так как получаем ее без координатной сетки.
Погода портится, постоянно дует ветер со снегом. Стоим у кромки обширного ледового поля, и с кормы можно сойти на лед, однако нужно быть очень осторожным и перед тем как сделать шаг, проверять палкой его прочность. Я чуть не провалился.
Спустя сутки погода улучшилась, и Майк все же решил вести яхту дальше на север. Начали попадаться скопления старого льда, но открытой воды стало заметно больше, и вот наконец 10 сентября мы пересекли 85-й градус. Борге и Майк проверяют снаряжение и пакуют паек на 78 дней. От места высадки им предстоит пройти на лыжах 1500 км через Северный полюс до Шпицбергена. Все продумано до мело -чей, учитывается каждый грамм, ведь им придется тащить за собой по двое саней общим весом 180 кг.
Через два дня мы попрощались с Майком и Борге в надежде забрать их у Шпицбергена в ноябре. Перед стартом оба выглядели счастливыми, шутили и смеялись.
«У меня всегда возникает странное чувство, когда я ухожу в такие долгие экспедиции»,— заметил Борге. Его маленькая дочка нарисовала ему на лыжах сердечки, цветы и себя. «Эти рисунки будут напоминать мне, что я должен вернуться домой живым»,— добавил он.
Когда Pangaea делала прощальный круг в полынье, Майк и Борге помахали нам, развернулись и медленно пошли на север. Кто знает, когда мы увидим их снова.
Теперь нам нужно спешить на юг, но приходится часто останавливаться из-за плохой видимости. Все, кроме кока Лоры, стоят вахты по 4–6 часов, а у механика она вообще круглосуточная. На вахтах стоим впятером: впередсмотрящий на мачте, двое на корме (следят, чтобы льдины не повредили перо руля), один за штурвалом и еще один всегда на носу, если яхта идет через лед.
Экипаж у нас подобрался дружный и многонациональный. Яцик из Польши, Лора с капитаном Бернардом из Франции, Сантино и Стэйн из США, Эйтьен и Анника из Швейцарии, Феликс из Германии, Себастьян из ЮАР и я из России. Все молодцы, стараются выполнить свою работу хорошо и помочь друг другу, никто не жалуется на трудности. Как приятно стоять на вахте и знать, что тебе кто-нибудь непременно предложит чай или кофе…
Ближе к вечеру сделали вынужденную остановку, чтобы зарядить батареи, и я решил рискнуть — запустил свой квадрокоптер. Рискнуть, потому что раньше дрон Сантино уже улетел в неизвестном направлении сразу после взлета. Я поднял аппарат метров на сто вверх и успел сделать один кадр, после чего дрон на высокой скорости стал удаляться от яхты. Он не слушался управления и стремительно улетал в белую пустыню. Глядя на исчезающую точку, я уже мысленно попрощался с ним, но Эйтьен взял управление на себя и чудом заставил его вернуться.
Согласно ледовой карте мы уже сутки как должны были выйти на чистую воду, но впереди только лед. Капитан выглядел озадаченным. В два часа ночи мы уперлись в кромку плотного, непреодолимого для Pangaea льда, где не было даже намека на проход. А спустя четыре часа, когда я проснулся, чтобы заступить на вахту, лед исчез… Свобода! Мы поставили грот и пошли с попутным ветром по чистой воде. Но оставалась еще одна проблема: чтобы попасть на Шпицберген, яхте нужно было обогнуть острова Северной Земли с юга и пройти проливом Вилькицкого. А для этого необходимо было срочно получить разрешение от российских властей на прохождение Северным морским путем…
Сегодня второй раз за время экспедиции удалось принять душ. Он получился контрастным и весьма быстрым: когда яхта меняла крен с одного борта на другой, ледяная вода чередовалась с чуть теплой. Теперь я был чистым и даже побрился, однако… тут же начал чувствовать, как пахнут другие.
До Земли Франца-Иосифа осталось чуть больше 400 миль. На моей ночной вахте встретили два айсберга. Видимость была плохая, дул сильный северо-восточный ветер со снегом. Один из айсбергов мы увидели на радаре в полутора милях, а другой внезапно появился из серой мглы метрах в трехстах по левому борту. Сначала я обратил внимание на странное свечение в густых сумерках, и лишь потом из него проступила ледяная глыба. Идем под стакселем с зарифленным гротом. Яхта постоянно уваливается, и ее трудно удерживать на курсе. В проливе Вилькицкого на траверзе мыса Дежнева вышли на связь пограничники. Узнав все, что нужно, они пожелали нам счастливого плавания, ведь наши друзья на берегу смогли получить разрешение на движение по Северному морскому пути.
Минуем остров Большевик архипелага Северная Земля и берем курс на Землю Франца-Иосифа. Слева по борту в просвете плотных темных облаков вспыхнуло и медленно погасло небо. Ночь выдалась спокойной, но к утру раздуло, и волны начали расти на глазах, достигнув к обеду пятиметровой высоты. Яхта взлетала на их гребни и, набирая скорость, глиссировала вниз. Все это напоминало серфинг, только вместо доски была 30-метровая лодка.
На следующий день у острова Литке нас догнал и остановил БПК «Вице-адмирал Кулаков». Намерения военных казались серьезными: над яхтой кружил вертолет, а от корабля к нам на полном ходу шли два катера. Все мы, наверное, тогда думали об одном и том же: «Как хорошо, что у нас есть разрешение на проход Севморпути!» Один из катеров подошел к корме, и два инспектора попытались подняться на борт. Сделать это в объемных спасательных костюмах на умеренной зыби было не так-то просто. Четыре бойца и несколько наших буквально втащили инспекторов на палубу. Те очень обрадовались, когда узнали, что на борту есть русскоговорящий, и, проверив документы, досмотрели яхту. Вечером на траверзе Земли Франца-Иосифа командир «Вице-адмирала Кулакова» снова вышел на связь и попросил еще раз принять инспекторов.
«Нам нужны некоторые документы, и мы хотим расстаться с вами в хороших отношениях», — коротко пояснил он. На этот раз инспекторы прибыли на одном катере без сопровождения. Зайдя в штурманскую рубку, они передали несколько подарков от командира и на прощание (возможно, с намеком!) рассказали анекдот о Федоре Конюхове.
Снова шторм: ветер с кормы 35 узлов, волна 5 м, идем правым галсом с зарифленными гротом, бизанью и стакселем. С волны яхта разгоняется до 17 узлов и управляется с трудом, то приводясь к ветру, то уваливаясь.
«У нас во время гонок лодки отклоняются от курса на 2–3 градуса, а эта гуляет на 20 то вправо, то влево», — смеется капитан Бернард. Дело в том, что у Pangaea нет фальшкиля, а шверт она потеряла в первом же плавании в 2008 году при пересечении Атлантики.
22 сентября, воскресенье. На рассвете проходим в пяти милях от российского Баренцбурга и через несколько часов швартуемся в норвежском Лонгйире, где нас встретил единственный человек — капитан порта. Тогда мы еще не знали, что это место станет нашим домом почти на три месяца. Туристический сезон на Шпицбергене подходил к концу, и архипелаг готовился погрузиться в долгую полярную ночь.
Большинство членов экипажа уезжают домой, на яхте остаемся мы с Яциком, Лора и Себастьян. Ближе к середине ноября команда планирует вернуться: Pangaea должна встретить Майка и Борге и в середине декабря завершить экспедицию в Монако. Но все пошло не так, как мы предполагали. Тающий лед, огромные полыньи и неблагоприятный дрейф ледяных полей не давали Майку и Борге добраться до полюса. Последний градус дался им особенно тяжело: расстояние 60 миль они преодолевали 11 дней, иногда проходя за сутки всего 8 км.
Вот что пишет Майк в своем дневнике:
28.09.19. Первые несколько дней выдались довольно трудными. Лед тонкий и ломкий. У каждого в санях порядка 180 кг. Встречается много открытой воды, переправляемся на каяках и надеемся, что скоро похолодает и полыньи замерзнут.
06.10.19. От точки старта прошли более 60 миль, но еще ни разу не встретили многолетний лед. Немного похолодало, но не настолько, чтобы открытая вода замерзла. Если начнется шторм, лед вокруг переломает, и спасаться нам будет негде.
14.10.19. Сегодня последний день перед тем, как солнце уйдет за горизонт на полгода.
17.10.19. После завтрака мы пакуем вещи в сани; обычно на это уходит полчаса. Выходим всегда в 6 утра. Через каждые полтора часа отдыхаем по 10 минут. Все еще встречаются следы белых медведей, которые ведут к полюсу. Прежде медведи никогда не заходили так далеко на север, но с каждым годом льда становится все меньше, и они вынуждены искать его для охоты на тюленей. Их дом исчезает, и в этом вина человека…
В конце октября, преодолев на лыжах за 36 дней более 500 км, Майку и Борге удалось достичь Северного полюса. Это событие они отпраздновали большим куском пропитанного ромом фруктового пирога, который специально для этого случая испек друг Майка. Даже при низких температурах такой пирог не замерзает, остается сочным и мягким. На полюсе Майк и Борге стали свидетелями необычного здесь природного явления: они попали под дождь… «Люди часто спрашивают меня, почему и для чего я все это делаю,— пишет Майк.— Пытаюсь ли я убежать от жизни и не брать на себя ответственность? Я ни от чего не убегаю! Я всегда бегу чему-то навстречу. Я бегу к своим целям, которые поставил в жизни! Все мы разные, и каждый из нас может добиться успеха и дойти до цели через тяжелый труд. Но каждый это решение принимает самостоятельно. Мечтай! Планируй! Делай!»
Наступила полярная ночь. Темнота и затянутое тучами небо усложняют преодоление торосов и открытой воды. Майк и Борге рассчитывали, что после полюса идти станет гораздо легче, но они ошиблись. Продвижение на юг давалось им с большим трудом. Я решил остаться на яхте и ждать Майка на Шпицбергене. Попытки найти здесь работу не увенчались успехом: сезон заканчивался, люди уезжали на Большую землю. Чтобы заняться чем-нибудь полезным, я провел несколько презентаций о нашем путешествии для школьников, в университете и в библиотеке. Лонгйир город маленький, и вскоре о нашей экспедиции знали все. Кроме того, Борге Оусланд — почти что национальный герой Норвегии: им восхищаются и сравнивают с Амундсеном.
В начале декабря на яхту вернулся капитан Бернард и еще несколько человек. Pangaea была готова в любой момент выйти встречать Майка и Борге, но у них оставалось мало продуктов, и, возможно, тогда их пришлось бы забирать вертолетом. В итоге навстречу путешественникам пошло норвежское научно-исследовательское судно Lance. Это было разумным решением, так как у него, в отличие от Pangaea, есть ледовый класс. Через несколько дней Lance достигло кромки льда севернее Шпицбергена, на 80º с.ш., а Майк и Борге к тому времени дошли лишь до 82º56" с.ш. Провизии у них оставалось на три дня, и к тому же надвигался шторм. Первая попытка Lance пройти дальше на север провалилась. Только со второго захода удалось найти достаточно широкую трещину и продви - нуться по ней в нужном направлении более чем на 100 миль. Однако 4 декабря на 82º20" с.ш. судно уперлось в лед, не дойдя до Майка и Борге всего 30 км. Тогда навстречу им вышли друзья Борге — путешественники Александр Гамме и Кнут Солберг.
Через два дня группы уже были всего в трех километрах друг от друга, но между ними открылась огромная полынья. Начался шторм, и переправу пришлось отложить.
Тем временем на яхту вернулся весь экипаж, прилетели дочери Майка — Джессика и Анника. Все вместе мы отправились на Pangaea к северо-западной оконечности Шпицбергена, чтобы встретить Lance и принять на борт Майка с Борге. Анника дозвонилась до отца по спутниковому телефону, голос Майка звучал очень устало. Он спросил, готовы ли их каюты и достаточно ли на яхте шоколада и мяса.
С погодой нам повезло: шторм утих, в небе висела огромная луна, и свет ее заливал заснеженные горы Шпицбергена. Ледяной ветер обжигал лицо, приходилось кутаться и надевать маску. Пройдя 120 миль менее чем за 15 часов, мы бросили якорь в небольшой мелководной бухте. По берегу бродил белый медведь, но, едва завидев нас, он скрылся.
На следующий день, 7 декабря, мы получили радостную новость: Майк и Борге смогли переправиться через полынью и встретились с Александром и Кнутом. Вскоре все они уже были на борту Lance, а значит, скоро и мы увидим их!
Но опять произошло непредвиденное. Из-за сильного дрейфа ледовых полей Lance затерло более чем в ста милях от чистой воды. Мы прождали несколько дней и решили возвращаться в Лонгйир. Приближался новый шторм, и следовало торопиться, так как оставаться в мелководной бухте на якоре опасно: лодку может выбросить на берег.
К нашему удивлению, при входе в Ис-фьорд встретился молодой лед. Все туристические суда уже давно ушли из Лонгйира на юг и вернутся только в начале мая. Теперь мы тут одни. На яхте холодно, механизмы работают на пределе, швартовные концы превратились в куски льда, питьевая вода в цистернах периодически замерзает. С борта Lance приходят неутешительные новости: судно крепко зажато льдами. Чтобы уменьшить давление на корпус, экипажу приходится постоянно сверлить отверстия и выпиливать блоки льда по периметру.
Ситуация оставалась неопределенной, и Майк решил отправить Pangaea в норвежский порт Тромсё, который находится в 600 милях южнее Лонгйира. Туда мы пошли с Бернардом, Лорой и Яциком, а все остальные улетели домой. Когда мы отходили, над Шпицбергеном, будто на прощание, вспыхнуло и тут же погасло северное сияние.
Lance удалось освободиться изо льда только через три недели, и 30 декабря судно с путешественниками благополучно пришвартовалось в Тромсё. Официальная церемония окончания экспедиции Pole2Pole прошла в Монако в феврале 2020 года. Именно оттуда более трех лет назад Pangaea отправилась в сторону Антарктиды и с тех пор уже не раз побы - вала во всех океанах планеты.
