В августе 2008 года на Лазурном Берегу обсуждали появившуюся в тамошних водах необычную яхту. Называлась она лаконично — «А». Хорошо помню первую мысль по ее поводу: «Капитан Немо все-таки есть!». Еще запомнилось, как на завтраке в отеле за соседними столиками спорили о размерах яхты. Отсутствие мелких деталей не давало привязки для определения длины, и оценки «гуляли» от 60 до 150 метров…
Игорь, насколько я знаю, проект «А» стал твоим «входным билетом» в яхтенный бизнес, хотя ты выступал тогда не в качестве дизайнера, а как представитель заказчика.
Я благодарен случаю, который привел меня в этот проект. В 2003 году я встретил старого друга по учебе в МГУ, с которым не виделся несколько лет. Я тогда закончил практику в дизайнерском центре Volkswagen в Вольфсбурге и искал работу в автомобильных компаниях. Мы принялись расспрашивать друг друга, и я рассказал про опыт работы в Германии, учебу в Англии и Италии, показал свое портфолио. По-видимому, оно произвело впечатление, поскольку друг в ответ показал проект своей яхты и пригласил у него поработать. Ему требовался кто-то, кому он мог бы доверить организационные и эстетические вопросы. Тогда я впервые увидел яхту Старка. Конечно, проект мне показался очень интересным. Подчеркну, что моего участия как дизайнера в нем не было. Дизайн принадлежит Филиппу Старку. Я придумал только название яхты и логотип в виде буквы «А». Так мечта стать дизайнером автомобилей привела меня в яхтенный дизайн, и я ни секунды не жалею об этом. Я уверен, что наша встреча не была случайной.
С той поры прошло не так уж много времени. Теперь в твоем «багаже» 86-метровая яхта, спущенная в 2013 году, в постройке — два проекта длиной более 100 метров. Когда ты в Каннах получал приз за лучший яхтенный экстерьер, о тебе знали единицы…
Проекты яхт я начал рисовать в конце 2006 года, а студию открыл уже в январе следующего года. В 2007 году у меня было три заказа: судно длиной 120 метров и две яхты — 50 и 72 метра. Контракт на Oceanco Y708 (86 метров) подписали в 2008 году, тогда же мы разработали проект. То, что произошло в том году, все помнят. Многие контракты аннулировали, а нам повезло: Y708 остался единственным проектом, который Oceanco продолжала строить на свои средства. В 2013 году мы получили два приза: за лучший дизайн и за лучшую яхту. Мы знали, что умеем и чего стоим, еще в 2008-м. Так же, как сейчас знаем, что увидит свет через год.
Вернемся к Oceanco Y708. Полагаю, выбор проекта малоизвестного дизайнера для завода был довольно рискованным…
Если коротко, то мы просто нарисовали проект лучше, чем наши более знаменитые конкуренты. Конечно, начинающей студии сложно войти на рынок, где десятки лет работают признанные мастера. Если предложить проект на их уровне, на уровне любой лондонской студии, он никого не заинтересует. Демпинговать тоже не получится — как тогда сводить концы с концами, если заказов у начинающих меньше, чем у мэтров? Единственный путь — быть лучше остальных.
Я прекрасно понимаю, почему многим заказчикам важен бренд, стаж на рынке. Клиент хочет, чтобы ему нарисовали и построили лодку в срок да еще поставили на ней известный логотип — это бывает важнее, чем качество дизайна. Начинающие верфи Италии или Турции, выходя на рынок, также обращаются к известным студиям. Им нужен козырь в лице известного дизайнера. Для верфей с именем, таких как Oceanco, бренд дизайнера не так значим: они сами — бренд. Они сами могут выстроить процесс строительства, все сделают вовремя и безупречно. Вот им важен дизайн, его новизна. Чаще всего заказчик, занятый своими бизнес-проектами, не в состоянии выделить много времени, чтобы просмотреть всех дизайнеров. В такой ситуации он разумно спросит: «Кто там больше всех яхт построил? По списку, сверху вниз…». Вот из этих трех–пяти фамилий и будут выбирать. Получается замкнутый круг: чтобы дизайнеру заказали яхту, он должен иметь в портфолио уже построенные яхты, а откуда их взять молодым?
Мне повезло работать с Oceanco. Но опять же, это не «просто повезло». Я шел к ним целенаправленно: видел их стиль, смелость. Верфей, готовых работать с начинающим дизайнером, не так уж много. Чтобы получить заказ на Y708, я показал владельцу и директорам верфи свои проекты White Night и Liza…
Успешный старт не гарантирует дальнейшего успеха. Как не затеряться среди именитых коллег, которые имеют безусловную фору?
Их фора — это опыт прожитых лет. C одной стороны, это преимущество, а с другой — их можно пожалеть: часто лучшие проекты уже позади. С моей стороны это не грубость: в большинстве случаев так и происходит, и это грустно. Обратите внимание, что многие старые студии (за небольшим исключением) — это успешные бизнесы, выпускающие пачками копии своих успешных дизайнов. От копии к копии происходит ухудшение стиля. Конечно, дизайн меняют, но настолько слабо, что назвать их работы красотой или тем более искусством язык не повернется. Это бизнес, с нормо-часами, профитом. В общем, скука: бизнес для бизнеса. А мы пока не потеряли вкус к новизне и свежести, хотим строить уникальные проекты.
Конечно же, мы не отказываемся проектировать современные элегантные яхты: новую классику нужно тоже делать профессионально, чисто. Но мы продолжаем наслаждаться и тем, что нам нравится делать. А нам нравится мечтать. То есть, кроме находящихся в постройке проектов, мы периодически напоминаем о себе публике новыми концептами.
В интервью с Карло Нуволари его спросили, где он черпает вдохновение. Он ответил, что родился и живет в Венеции и его вдохновляет родной город. Ты работаешь в Москве и Турине, а родился в Уфе, где, как считают многие, кончается асфальт…
Уфа… Рыбинские мы! В Уфе было много людей, эвакуированных во время войны из Рыбинска вместе с авиационным моторостроительным заводом. Бабушка приплыла туда на барже. Вода, реки, море — видимо, это у нас в крови, хотя впервые я увидел море в 28 лет — родители не возили, и у меня не возникало желания. Фамилия моей мамы греческая: ее дед был самым настоящим рыбаком, родился на острове Мармарис в Мраморном море. А мой дед-грек родился уже в Балаклаве, но в результате двух войн по «турпутевке олл-инклюзив» для крымских греков был отправлен с семьей на Урал, в Уфу, где «кончается асфальт»…
Теперь я провожу на море несколько месяцев в году, много путешествую. Архитектура, автомобили, природа… Красивых городов много. Идеи мне приходят в Барселоне и Амстердаме, Париже и Гонконге — где угодно. Я также много смотрю и читаю о классической и современной архитектуре. Пластику поверхностей изучаю по автомобилям. А природа не только подает идеи в виде структур, форм или поверхностей, но также помогает освобождать голову от рутины.
Художник может и должен быть одиночкой, а дизайнеру, особенно суперяхт, нужна команда. Кто в твоей команде и как вы работаете?
Такие же, как я, люди, болеющие яхтами, красотой. Люди, которым хочется реализовать себя, добиться успеха. Сегодня в моей команде только русские. Но в этом году мы запланировали расширение студии в Италии, а кто будет там, пока не знаю. Слишком много резюме со всего мира, и требуется время для анализа.
Сейчас в команде пять человек. Все работают над экстерьером яхт, потом мы отбираем лучшие идеи; но есть и специализация.
Со мной в 2007 году начинали Юля и Семен. Юля по образованию художник и дизайнер интерьеров. На практике рисует и экстерьеры, и мебель, работает над планировками, чертежами, делает окончательную обработку компьютерных 3D-изображений и вдыхает жизнь в картинки.
Игорь Лобанов с супругой Юлией на яхтенной выставке в Монако
Игорь Лобанов на борту парусной яхты на отдыхе в Эгейском море
Семен — инженер-авиастроитель, разработчик 3D-моделей, дизайнер, чертежник. Он способен решить любую задачу. Почти все наши красивые 3D-картинки, включая ночные изображения Y708, выполнены им. Те самые, на которых строилась реклама Oceanco: в 2009–2010 годах их публиковали все яхтенные журналы. Работу над проектом мы начинаем с поиска концепции, ключевых идей, определяющих проект. По инженерным дисциплинам чаще всего сотрудничаем с верфями, когда они предоставляют нам данные по корпусам. При работе над собственными концептами обращаемся к BMT Nigel Gee, как, например, в случае со «Звездой», или к Dykstra по «Финикии». Иногда я оплачиваю эту работу, а бывает, мы договариваемся о бесплатном сотрудничестве с целью совместного продвижения проекта. Все зависит от конкретнойситуации.
Найдется ли заказчик на парусную «Финикию»?
В настоящий момент «Финикия» — один из самых, а скорее даже самый красивый парусный проект в мире. Это очень амбициозный, технически сложный и в то же время очень романтичный проект. На сегодня достроенных парусных яхт таких размеров нет, а заказчики еще только созревают для парусников этого класса. Чтобы «Финикия» была построена, должны совпасть несколько факторов.
Продолжи: проснулся Игорь Лобанов в понедельник и…
Выпил вина? Я могу сделать все что угодно. Но, если серьезно, по понедельникам я обычно составляю план работы на неделю и даю указания своим коллегам.
В этом бизнесе ты не так давно. Наверное, ты самый молодой — если не по возрасту, то по стажу. Как меняется обстановка в дизайнерской среде?
Моей студии всего (или уже!) 7 лет. Для сравнения, другим молодым студиям, например, HOTLAB, 10 лет, Eidsgaard — 9. Новые студии растут, начинают получать больше заказов, и это обычный ход событий. Сейчас, возможно, процесс трудно видеть. Нам в 2008 году было очевидно, что мы нарисовали классную яхту, а приз пришел только спустя пять лет. По публикациям кажется, будто заказы получают исключительно «динозавры». Но у молодых уже есть строящиеся проекты, и через 2–3 года этот процесс станет гораздо заметнее.
Есть ли общение дизайнеров внутри «цеха»?
Конечно. Мы прекрасно общаемся с Петером Эйдсгаардом, с Эндрю Лангтоном, с Эспеном Ойно.
Как концепт превращается в рабочие чертежи, где заканчивается работа дизайнера и начинается инженерия?
Рабочие чертежи снимают с трехмерной модели — именно она является важнейшим этапом, с которого начинаются инженерные работы, тесты и прочее. На этом наша работа не заканчивается, а переходит в другую фазу. Точно разграничить ответственность между дизайнером и инженером получается далеко не всегда. Мы продолжаем корректировать детали, размещение оборудования, последние элементы отделки до самой сдачи судна заказчику.
Те твои концепты, которые в свободном доступе, отличаются явно выраженной экстремальностью. Это внутри тебя или больше маркетинг?
Это идет изнутри. Но никакой экстремальности здесь нет. Мы просто ищем решения в современной архитектуре, автомобилестроении, других областях дизайна, которые ушли дальше в будущее, чем дизайн яхт. Да, нам хочется видеть больше разных кораблей, больше смелых идей. В концептах мы показываем бескомпромиссные варианты. Как это могло бы быть, если бы у людей перед глазами не маячил теплоход «Капитан Капуста» 1959 года постройки. Вот он тянет вкус людей назад, навязывая мысль, что яхты должны выглядеть именно так, как выглядели всегда.
Заказчика прежде всего «цепляет» экстерьер, но живет человек внутри лодки, и здесь на первый план выходит компоновка. Как ты это совмещаешь?
Мы постоянно стараемся придумывать ключевые идеи интерьера одновременно с разработкой внешнего дизайна. Бывает, что интерьерные, планировочные решения подсказывают идеи для экстерьера, и наоборот. Все должно быть гармонично, нужна продуманная связь между экстерьером и интерьером. Интерьер должен быть хорошо спланирован, и мы придаем этому особенное значение. Планировки Y708, как и других наших проектов, мы делали сами.
Последний стандартный вопрос: каковы планы на будущее?
Хочется построить что-нибудь грандиозное. Чистый проект. Хочется встретить заказчика, который будет с тобой на одной волне. Для этого надо много и честно работать и делать каждый проект чуть лучше, чем делают другие.
