В разговоре с итальянским дизайнером Кристиано Гатто, известным проектами для верфей Heesen, ISA, Gulf Craft и многих других, никак не отделаться от мысли, что он вам кого‑то напоминает. Под конец беседы сомнений не остается: он — человек эпохи Возрождения!
Как в вашей жизни появились яхты? Способствовали ли интересу к ним семья или, может быть, ваше образование?
Я окончил Академию искусств в Венеции, где изучал скульптуру, как, впрочем, и искусство в широком понимании этого слова — от его истории до разнообразных техник. Учился хорошо и очень быстро, в 22 года уже защитил диплом. Поскольку основным моим направлением все же была скульптура, мне повезло получить доступ в лабораторию Академии, где мы экспериментировали с самыми разными материалами: деревом, камнем, стеклом. Еще будучи студентом я устроился на работу в компанию, которая занималась производством объектов из стекла. И там на меня снизошло озарение: ручное производство, работа на стыке искусства, ремесла и дизайна привели меня к мысли, что дизайн — это и есть современный вид скульптуры, наполненный не только идеями, но и функциями. На эту тему у меня были очень напряженные дискуссии с моим профессором.
Выпустившись из Академии, я получил предложение от одной арт-галереи. Я был молод и не хотел заниматься искусством ради заработка, так что довольно скоро это прекратилось. Я решил, что буду зарабатывать дизайном, и стал сотрудничать с самыми разными компаниями, ресторанами, частными заказчиками. В то время мы все делали вручную: чертежи, макеты… Компьютерных программ, которые помогают с этим сегодня, тогда еще не было. И вот однажды в мастерской, где я занимался макетами кресла, мне встретился парень с макетами для лодки. Мы подружились и шесть лет трудились вместе: он делал экстерьеры, я — интерьеры. Нашей первой совместной работой была красавица Maestrale 52.
Свою собственную компанию я открыл в 2000 году. С начала тысячелетия и по сей день я занимаюсь тем, что создаю привычные вещи непривычными способами. Я абсолютно уверен, что в наше с вами время нельзя изобрести ничего нового — все уже изобретено. Но мы можем посмотреть на окружающие предметы под другим углом. Я люблю проводить параллель между профессиями дизайнера и шеф-повара: хороший шеф даже самое типичное блюдо приготовит по-своему. Дизайнеры такие же: мы используем всем известные «ингредиенты», комбинируя их каждый на свой манер.
Помните ли вы первую яхту, которая вас сильно впечатлила?
Их было несколько. Прежде всего, это 47‑метровая Azzurra II, построенная на верфи CRN, с двухуровневым гнутым стеклом в мастер-каюте. Кстати, у меня до сих пор хранятся оригинальные чертежи этой яхты: я забрал их (с разрешения, конечно) сразу после того, как CRN вошла в состав Ferretti Group. А затем использовал некоторые из них для оформления новых переговорных на верфи, проект которых мне заказали.
Другая яхта, поразившая мое воображение, — это ECO с ее сферическими окнами, созданная по проекту Мартина Франсиса (Francis Design).
А еще красивейшие парусники Sparkman & Stephens привлекли мое внимание, когда я был в Нью-Йорке.
Тяжело ли вам далась трансформация из художника в дизайнера?
Я не считаю, что перестал быть художником, освоив профессию дизайнера. Для меня вручную изготовленный ковер — такое же произведение искусства, как поэма Виргилия. Современное искусство использует любую технологию, изобретенную человеком, для того чтобы донести свое высказывание до аудитории. Технологии имеют, разумеется, очень тесную связь с яхтами, но это всего лишь инструмент. Он не должен блокировать вашу креативность.
В своей компании я практикую следующее: вновь пришедшему в команду человеку я полгода не даю подойти к компьютеру. Потому что убежден: дизайнер должен бояться белого листа бумаги. А компьютерные программы не дают вам этого страха. Чистый лист — это отправная точка для мыслительного процесса. Инструменты, которые останавливают этот процесс, очень плохие.
.jpeg)
Как выглядит идеальный для вас тандем «дизайнер экстерьера + дизайнер интерьера яхты»? Это работа с сильным партнером или в одиночку над всем сразу?
Я в любом случае никогда не работаю один. Рядом со мной люди, многие из них в моей компании по 17–20 лет. Сегодня все больше клиентов доверяют моей команде и экстерьер, и интерьер своей будущей яхты. Я склоняюсь к тому, что сделать все в одной компании проще, потому что над проектом будут работать люди, объединенные идеей и хорошо знающие друг друга. Сам проект в таком случае окажется более органичным и будет готов немного быстрее. Хотя для меня не проблема посотрудничать и с другим дизайнером: в противостоянии эго порой рождаются очень интересные вещи!
Вам легче даются кастомные проекты или серийные яхты?
Когда вы работаете над дизайном серийной яхты, вы должны принимать во внимание несколько важных аспектов: бюджет (и в отношении денег, и в отношении времени), технологии и качество производства на конкретной верфи. Осознание желаний конкретного клиента, на мой взгляд, гораздо сложнее. Но я с удовольствием работаю над обоими типами проектов.
Можете ли вы рассказать о серийной яхте, проектом которой особенно горды? И о самой непростой для вас кастомной яхте?
Начну со второго. Сегодня эта яхта называется I Nova. Однажды пара друзей пришла в мой офис с просьбой сделать для них проект яхты. Они увидели модель, стоящую на моем столе (это была модель яхты мечты, которую я хотел бы когда‑нибудь построить для себя). Один из них спросил: «Что это за страшная лодка?» Я рассказал им, что это всего лишь идея яхты, которая могла бы ходить по всему миру без каких‑либо ограничений, яхты, оснащенной очень мощными двигателями и т. д. И тогда один из друзей сказал, что хочет именно такую. Мы начали строить ее на верфи CRN в Италии и закончили в Греции в 2013 году; под конец я даже выполнял функцию проектного менеджера. Яхта была вдохновлена судами, которые сопровождают спортивные парусники на престижных регатах по всему миру. После спуска ее на воду моя компания попала в списки тех самых сумасшедших дизайн-бюро, которые берутся за то, что другие никогда делать не станут.
Если говорить о серийных проектах, я бы рассказал о линейке яхт верфи ISA, над которой мне посчастливилось работать. Проект 47‑метровых яхт был создан для верфи Уолтером Франкини — одним из великих итальянских мастеров. Он сделал экстерьер и интерьер для первых двух яхт, а для работы над интерьером третьей яхты серии пригласили меня. Я был очень горд и счастлив. Итак, я встретился с синьором Франкини, который был, очевидно, не очень рад, что его лодкой будет заниматься кто‑то другой. Честно говоря, я виделся с ним всего дважды: в начале работы над проектом и в самом конце. И вот, когда мы сдавали яхту, он произнес типично итальянскую фразу: «А ты не так глуп». Для меня это был один из самых больших комплиментов.
Вы работаете с верфями по всему миру. Насколько сильно вы ощущаете разницу между ними?
Разница в культурах и способности понимать друг друга играет очень большую роль. Если вы профессионал своего дела, вы всегда постараетесь объяснить представителю другой культуры, чего хотите, так, чтобы он вас точно понял. Я часто говорю: «Я переводчик с языка мечты на язык реальности». Чертежи и технические спецификации — вот мой язык. И я не был бы хорошим переводчиком, если бы говорил на одном и том же «языке» в Голландии и на Ближнем Востоке. Например, сейчас я много работаю в Дубае с верфью Gulf Craft и понимаю, что не могу просто прийти к ним и сказать, как они должны строить яхты. Однажды мы вместе с ними 14 раз разбирали и собирали заново макет будущего судна.
Я работал в Новой Зеландии, США, на Ближнем Востоке, в Европе и однажды — в Китае. Для одного из своих клиентов я оформлял дом в Сингапуре и заметил, что местные резчики по дереву работают совершенно иначе, нежели их коллеги в США или Италии. Я смотрел и запоминал, потому что знаю: иная точка зрения поможет решить проблему в будущем.
Что вы думаете о гармонии яхтинга с окружающей средой и ее влиянии на внешний вид яхт?
Когда мне задают вопрос об экологичном яхтинге, ответственном производстве и «зеленых» материалах, я всегда говорю о ручном труде. Каждая яхта — это не менее 70% ручного труда. Нет другой индустрии, которая настолько сильно зависела бы от ремесленников. И самое важное, что мы можем сделать, если хотим двигаться к осознанности и снижению карбонового следа, — это создать для людей, которые своими руками собирают яхты, красят их и монтируют интерьер, современную, комфортную и экологичную рабочую среду.
