YMAG.media

Томмазо Спадолини — о том, как заговорить с заказчиком на одном языке

Томмазо Спадолини — яхтенный дизайнер

Томмазо Спадолини — человек в яхтенной индустрии известный и уважаемый, особенно в родной Италии. В этом году он отмечает 45 лет в профессии, и этот период охватывает чуть ли не всю современную историю яхтинга. Он начинал в студии своего отца, одного из патриархов итальянского индустриального дизайна, с годами заработав себе доброе имя и солидную репутацию. Известность ему принесли дизайн быстроходной суперъяхты Fortuna для короля Испании, 70‑метровая Numptia и еще ряд отмеченных высокими наградами проектов.

В прошлый раз мне довелось пообщаться с Томмазо Спадолини в Каннах еще до пандемии. Тогда на борту совершенно нестандартной яхты Freedom (Cerri Cantieri Navali, 28 м, 2018) он оживленно рассказывал о том, как придумывал ее вместе со своим постоянным клиентом и другом, дизайнером одежды Роберто Кавалли. Помню, меня поразило, как маэстро с легкостью отходит от шаблонов в творческом поиске и спокойно идет на компромисс, если иначе невозможно выполнить пожелания заказчика.

«Видение мира, в котором мы живем, отражается на наших проектах, но они всегда сохраняют свою идентичность благодаря простым, эффектным и узнаваемым линиям». Томмазо Спадолини начинал свою карьеру на верфи Cantieri di Pisa, а после долго работал с Canados

С тех пор прошло четыре года, и портфолио Спадолини пополнилось новыми лодками. «Одновременно с Freedom мы завершили еще две яхты, — рассказывает он. — Это Cerri 102 Francesca, для которой мы создали интерьеры, и рефит 38‑метровой спортивной А2. Затем была Crowbridge, 42‑метровая яхта, построенная на Cantiere delle Marche в 2020 году. Для нее мы придумали наружный и внутренний дизайн. Через год спустили на воду еще один проект с нашими интерьерами, суперъяхту My Legacy (Codecasa, 56 м. — Прим. ред.). Это далеко не все, но особо я хочу отметить еще маленькую десятиметровую Patrone 100, которую мы сделали к столетию верфи».

Говоря о нынешнем состоянии рынка яхтенного дизайна, Спадолини отмечает, что работает в нише с невероятным потенциалом. «Долгие годы мы участвовали в развитии особой “ветви” дизайна, — поясняет он. — Она оформлялась постепенно, повышался уровень компетентности, расширялись возможности ее применения. Сейчас, имея дело с чрезвычайно оживленным рынком, мы считаем, что несем за нее ответственность и должны отстаивать качество нашей работы».

Защищать свои идеи и убеждения дизайнерам и проектировщикам приходится не только перед верфями, но и в диалоге с заказчиками. С одной стороны, по неписаным правилам индустрии последним нельзя перечить, но и создавать видимость идеальной синергии в ущерб проекту тоже неправильно. «Окончательное решение зачастую рождается в результате продуктивного противостояния дизайнера и клиента, где принимаются в расчет все факторы, — уверен Спадолини. — Ничто не мешает предложить владельцу различные стили и технические приемы, чтобы через инновации улучшить жизнь на борту».

Проект 48-метровой моторной суперъяхты

Это не так просто, как кажется, особенно если клиент принадлежит другой культуре. Начинать приходится с изучения ее особенностей, чтобы затем правильно выстроить общение и действительно заговорить с заказчиком на одном языке. «Это очень важная тема, — соглашается Томмазо Спадолини, — и за четыре с лишним десятка лет работы мне довелось иметь дело с людьми из разных культур и языковых групп. В каждом случае было что‑то новое, и опыт постоянно расширялся».

За примером далеко ходить не надо — достаточно взглянуть на интерьеры My Legacy, которую построили для клиента с Ближнего Востока. Если вам доводилось бывать в арабских странах и видеть их жизнь не только с территории отеля, то вас не удивит убранство гостевых помещений этой яхты. Успешно исполнить такой заказ, не понимая восточных традиций и предпочтений, почти невозможно, не говоря уже о том, чтобы получить удовольствие от самого процесса. Например, не зная о любви арабов старшего поколения к традиционной мебели ручной работы, можно ошибиться, навязывая им фабричную продукцию, и потерять клиента. «My Legacy радует меня тем, что ощущение роскоши воплощается в каждой детали ее интерьера, и в то же время в них прослеживается неподдельное искусство, — отвечает дизайнер. — Мы обратились к подлинным мастерам, которые работают с душой и делают почти все вручную. Да, возможно, отделка выглядит чересчур богатой, но в этом богатстве есть последовательность. Подобный классический интерьер демонстрирует увлечение морем и яхтингом через связь с роскошными интерьерами яхт прошлого. Я достаточно пожил, чтобы помнить некоторые из них!»

Спадолини не ограничивается рамками одного стиля и оформляет интерьеры так, как их видит заказчик - фото
Спадолини не ограничивается рамками одного стиля и оформляет интерьеры так, как их видит заказчик
Центральная лестница 
на яхте My Legacy - фото
Центральная лестница на яхте My Legacy

Весной Томмазо Спадолини обнародовал детали проекта стальной 48‑метровой водоизмещающей яхты. Основные требования клиента были таковы: классическая, но при этом тяготеющая к современной внешность; крутой, но не вертикальный форштевень; вместимость порядка 490 рег. т, запас хода около 4500 миль и целый комплекс пожеланий относительно планировки палуб. Задачка кажется нехитрой, вот только создать идеальную яхту в рамках «50/500» очень сложно. «В основном все упирается в оптимальное соотношение площади помещений и открытых палуб, — объясняет Томмазо Спадолини. — Если говорить более предметно, то для контроля над вместимостью необходимо играть открытыми и закрытыми пространствами, не выпуская из головы потребности пассажиров. Чтобы добиться этого, порой мы используем многофункциональные открыто-­закрытые зоны». Среди требований к проекту также значилась возможность использовать солнечную энергию. По предварительным расчетам, на надстройке судна получится разместить около 60 кв. м панелей, чтобы покрывать потребности в электричестве на бытовые нужды в течение нескольких часов, не запуская генераторы.

Другой заказчик обратился к флорентийскому дизайнеру с просьбой «нарисовать» ему спортивную 90‑метровую яхту, на которой пассажиры могли бы сохранять связь с морем, а владелец — иметь возможность уединяться на собственной приватной палубе, где его не побеспокоят гости и экипаж. «Эта яхта, способная развивать порядка 20 узлов, должна была выглядеть как быстроходная лодка, и мы добились этого за счет изогнутых линий палубы, которые опускаются в корму, — поясняет Томмазо Спадолини. — Близость к воде мы подчеркнули с помощью обильного остекления и огромного двухуровневого “пляжного клуба”. Наконец, маршруты перемещения гостей проложены так, чтобы они могли пользоваться всеми зонами отдыха, минуя палубу владельца».

Концепт экспедиционной яхты (49,5 м, <500 рег. т) для заказчика из Италии - фото
Концепт экспедиционной яхты (49,5 м, <500 рег. т) для заказчика из Италии
Дизайн-проект 90-метровой яхты с характерной спортивной внешностью - фото
Дизайн-проект 90-метровой яхты с характерной спортивной внешностью

В таком проекте есть где развернуться: три бассейна, роскошная мастер-­каюта с двумя ванными комнатами и обзором на 270°, кинозал, вертолетная площадка, сандек площадью 200 кв. м… По словам Томмазо Спадолини, это самая крупная яхта из тех, что ему доводилось прорабатывать до мельчайших деталей, хотя потенциальные клиенты приходили к нему и за более длинными лодками.

«Сомневаюсь, что могу определить какие‑то конкретные элементы, которые гарантированно подошли бы для будущих поколений владельцев, — отвечает он на вопрос о том, как обеспечить дизайну жизнь вне времени. — Это довольно сложная тема, однако, размышляя о ней, я не без удовлетворения вспоминаю некоторые свои яхты, которые удостоились наград и по сей день служат образцами итальянского дизайна. Конечно, видение мира, в котором мы живем, отражается на наших проектах, но хочу подчеркнуть, что они  всегда сохраняют свою идентичность благодаря простым, эффектным и узнаваемым линиям».

Когда Джанарнальдо и Бенедетта Морено, владельцы одной из старейших итальянских верфей Patrone, обратились к Спадолини с просьбой воплотить историю рыбацких гоццо в новой модели Patrone 100, маэстро участливо откликнулся на их предложение. Речь шла о чем‑то большем, нежели рестайлинг модели родом из 1960‑х годов: им предстояло создать новый символ, который заставил бы оборачиваться пожилых почитателей традиционных лигурийских лодок и смог привлечь внимание молодежи. Нам, не привыкшим к такому типу яхт, сложно понять, чем они милы итальянцам, однако обилие людей на причалах, где во время Генуэзского морского салона пришвартованы гоццо, однозначно свидетельствует о народной любви к ним.

Юбилейная яхта гоццо Patrone 100 (версия с подвесными моторами)

Пример Patrone 100 показывает, что Томмазо Спадолини легко переключается между суперъяхтами и небольшими серийными лодками, демонстрируя мастерство и универсальные навыки работы с разными типами судов. В последние годы его студия мало работает с парусниками, но когда‑то он начинал именно с них и по-прежнему остается увлеченным яхтсменом. «Я всегда советую молодым дизайнерам по возможности получить хотя бы минимальный морской опыт, — заключает Спадолини. — Он помогает лучше понять происходящее на борту, ведь это именно то, что ни в коем случае нельзя принимать на веру».

Похожие статьи