Далекие от судоходства люди воспринимают обсерватории исключительно как научные лаборатории для изучения космических объектов. Однако на заре своей деятельности обсерватории служили не столько астрономам, сколько морякам.
Занимающиеся их историей ученые находят все больше доказательств того, что даже расположенные вдалеке от побережий обсерватории выполняли множество не связанных с астрономией задач, среди которых значились географические, метеорологические, магнитные и сейсмологические исследования. Возможно, для кого-то окажется откровением и то, что еще сравнительно недавно без обсерваторий была невозможна точная навигация в океане. Именно в них составляли и корректировали навигационные таблицы, держали службу времени и обучали морских офицеров пользоваться навигационными приборами. В борьбе империй за национальные интересы обсерватории играли важную роль, поскольку их сотрудники оптимизировали судоходные маршруты и решали извечную задачу определения долготы по небесным светилам.
«В США обсерватории являются старейшими непрерывно действующими государственными научными учреждениями, — рассказывает Стивен Дик, в прошлом главный историк и директор исторического департамента NASA, более 20 лет проработавший в вашингтонской Военно-морской обсерватории. — Основанный в 1830 году Архив морских карт (Депо карт и приборов) вскоре прирос Гидрографическим управлением и Военно-морской обсерваторией. В это время на флоте начали широко распространяться хронометры, поэтому главной практической задачей обсерватории было определение их суточного хода».
Первым начальником архива и суперинтендантом этой обсерватории стал Мэтью-Фонтейн Мори, флотский офицер и ученый-энциклопедист, получивший в 1855 году звание члена Петербургской академии наук. Некоторые исследователи почитают его за отца современной океанографии, и перечень его научных заслуг колоссален. Мори не только впервые картировал дно Атлантического океана, но еще на заре своей карьеры сумел почти вдвое сократить время перехода парусных судов из Нью-Йорка до экватора, а позже составил множество других маршрутов, окончательно доказав, что кратчайший путь в океане далеко не всегда является самым быстрым. Среди наиболее известных работ Мори — издания справочников ветров и течений (Charts of winds and currents) и монография «Физическая география моря», переведенная в том числе на русский язык.
.jpeg)
Во второй половине XIX века основной практической задачей вашингтонской Военно-морской обсерватории стала передача сигналов точного времени для военных и гражданских судов. Со временем там начали набирать ход астрономические исследования, и между этими двумя направлениями работы возникла конкуренция. В 1861 году, когда в США началась Гражданская война, Мори оставил свой пост, встав на сторону южан, за что его все чаще критикуют на родине.
Позже в этой обсерватории сделали еще очень много значимых открытий, в том числе в 1978 году обнаружили Харон — самую крупную луну Плутона. Фундаментальная наука здесь во все времена спорила с практическими задачами флота по обеспечению навигации, а военные чины всегда соперничали с учеными за руководящие посты.
По словам Стивена Дика, у разных обсерваторий раньше были совершенно разные функции. Так, например, Гринвичская королевская обсерватория была учреждена в 1675 году Карлом II исключительно для выяснения жизненно важного для мореплавателей метода точного определения долготы (читайте статью «Непростое дело навигацкое» в MBY № 66, 2020). Тогда же при английском дворе появилась должность королевского астронома, на которую назначили Джона Флемстида, ставшего первым директором Гринвичской обсерватории. Пятый королевский астроном Невил Маскелайн (также почетный член Петербургской академии наук) за годы своей работы значительно улучшил техническое оснащение обсерватории и в 1767 году начал издавать ежегодник Nautical Almanac, существующий по сей день.
Если вам доведется посетить Королевские музеи Гринвича, в число которых входят клипер «Катти Сарк» и обсерватория, обратите внимание на красный сигнальный шар времени, расположенный на башенке над восьмиугольной комнатой дома Флемстида. Эти некогда широко распространенные приспособления для оптической синхронизации точного времени обязательно входили в арсенал приборов любой прибрежной обсерватории. Сделанный из металла или дерева шар в определенное время поднимали на мачту и отпускали по ней вниз, чтобы шкиперы стоящих в гавани судов могли сверить корабельные хронометры. В Англии и других европейских морских столицах это происходило в час дня, тогда как в США и России — в полдень. За 5 минут до этого шар поднимали по мачте на половину, за 2–3 минуты — полностью. При этом часы сверяли в момент, когда шар начинал падать, а не когда завершал свое движение. В 1920‑х годах с появлением радиосвязи шары времени отошли в прошлое и сейчас сохранились только в качестве музейных экспонатов. Впрочем, если считать спуск новогоднего шара на Таймс-сквер за точный сигнал смены календарного года, то списывать эти изобретения пока преждевременно.
Первая в России обсерватория была основана при Академии наук в 1735 году и располагалась в здании санкт-петербургской Кунсткамеры. К концу XVIII века по оснащению она не уступала европейским. Позже на ее базе учредили российскую службу времени, и по сигналу с башни синхронизировали часы приходившие в устье Невы суда. До появления Пулковской обсерватории здесь также занимались картографическими исследованиями, которые помогали планировать строительство Петербурга и наполнять первый официальный «Атлас Российский» (1745).
По мере улучшения морского сообщения между континентами и развития торговли обсерватории стали появляться и на дальних форпостах колониальных держав. Например, Гонконгскую обсерваторию тоже создавали для передачи точного времени на суда, однако, чтобы убедить власти построить ее, потребовалось немало времени.
«Сильнее всего ее учреждение лоббировал торговый флот, который обеспечивал приток денег в британскую колонию и потому имел значительное влияние, — поясняет историк Фиона Уильямсон, профессор Сингапурского университета менеджмента. — До 1861 года там не было сигнального шара, а единственным и далеко не лучшим способом сверять хронометры выступал ежедневный орудийный выстрел, который производили в 20:00. В итоге правительство пошло на уступки, и в марте 1883 года Джордж Фергюсон Боуэн, девятый губернатор Гонконга, учредил обсерваторию. Ее построили довольно далеко от берега, на холме в Коулуне. Вскоре ее разрушил один из самых сильных тайфунов того времени, и понадобилось еще 10 лет, чтобы она заработала снова».
В XIX веке у каждой обсерватории была своя функциональная специфика, которую зачастую определяли стоявшие во главе люди. Тот же Мэтью-Фонтейн Мори гораздо больше интересовался картированием ветров и течений, чем астрономией, а когда в 1861 году ему на смену пришел новый суперинтендант-астроном со своими интересами, профиль работ изменился.
Со временем разные направления начали отмежевываться друг от друга, оформляясь в специализированные организации или агентства, но вашингтонская Военно-морская обсерватория до сих пор сохраняет свое изначальное предназначение службы времени для военных и гражданских нужд. На смену хронометрам давно пришли атомные часы, моряки заменили секстаны на спутниковые навигаторы, однако точное время для GPS по-прежнему сообщает обсерватория.
